Дочь Амона

Среди знаменитых правителей XVIII династии, деяния которых оставили отпечаток на Фивах, далеко не последнее место принадлежит Хатшепсут, дочери Тутмоса I и старшей жене Тутмоса II. После ранней смерти царственного супруга Хатшепсут, которая так и не родила ему сына, должна была передать власть сыну Тутмоса II от одной из младших жен. Новый фараон, Тутмос III, оставался еще ребенком, поэтому старшая жена его покойного отца взяла на себя обязанности регентши, как прежде уже поступали царицы. Вначале Хатшепсут не отступала от обычая, исполняя свою роль, но через какое-то время она вступила на престол как самостоятельный фараон. Этим поступком Хатшепсут откровенно порвала с традициями прошлого, согласно которым трон мог занимать исключительно мужчина: фараон считался, прежде всего, воплощением бога Гора, сына Осириса. Поэтому, чтобы править Египтом, как велели обычаи, Хатшепсут пришлось хорошо потрудиться и предстать перед своим окружением и всем египетским народом в образе мужчины. Она приняла все подобающие царю, титулы и, насколько мы можем судить по произведениям искусства, выходила к подданным в одеянии фараона-мужчины, включавшем и обычную для фараонов накладную бороду. Ради убедительности своей весьма странной роли Хатшепсут распространяла миф о том, будто она вовсе не смертный человек, а дитя Амона, которого всегда называла вслух своим «божественным отцом». Хат­шепсут остро нуждалась в поддержке фиванских жрецов, все более набиравших в Египте вес, поэтому немало времени и сил потратила на постройку памятников Амону, прежде всего в Карнаке и Дейр-эль-Бахри. Выбор именно этих мест, с которыми много было связано, в первую очередь память о прежних фиванских фараонах, несомненно, произошел под влиянием одного из союзников Хат­шепсут, ее советника — архитектора Сененмута. История Древнего Египта сохранила имена лишь немногих архитекторов, и не каждый из них находился в таких близких отношениях с царской семьей, как Сененмута. Его старший брат служил наставником Хатшепсут, когда та была еще девочкой, а сам Сененмута стал учителем Неферура, дочери царицы. Имя архитектора появляется вместе с именем Хатшепсут на нескольких постройках, кроме этого, Сененмута получил невиданную привилегию — разрешение построить себе гробницу на территории заупокойного храма Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри.

Среди зданий, возведенных при Хатшепсут в Карнаке, назовем изящную часовню из красного кварцита и два позолоченных гранитных обелиска (сейчас там остался только северный, возведенный перед пилоном Тутмоса I). Обелиски считались хорошим средством правительственной пропаганды. Позолоченные верхушки обелисков Хатшепсут ловили лучи восходящего солнца, напоминая, таким образом, о величии и славе царицы. Грани обелисков украшали рельефы и надписи, утверждающие законность правления Хатшепсут и особую ее близость богам. Вот надпись на основании северного обелиска: «Она построила памятники своему отцу Амону, повелителю престолов. Двух Земель, перед Корнаком, поставив ему два больших обелиска из твердого гранита с юга. Бока их покрыты лучшим во всей стране золотом, чтобы уви­дел их каждый с обоих берегов реки, чтобы наполняли они Две Земли своим светом, когда атон (солнечный диск) сияет между ними, восходя в небо».

Немного южнее Корнака Хатшепсут выстроила молельню богине Опет — для проведения ежегодного праздника плодородия — на том месте, где позднее Аменхотеп III возвел великий Луксорский храм, вход в который разрешался только тем, у кого были ритуальные контрольные браслеты. В старых религиозных центрах вроде Корнака, переполненных зданиями, построенными при фараонах прошлого, уже оставалось не так много места для архитектурного самовыражения, поэтому возведенные там монументы нередко разрушались последующими правителями, расчищавшими место для новых сооружений. Со временем разобрали и часовню Хатшепсут из красного кварцита, пустив каменные блоки на заполнение нового пилона.

Заупокойные храмы на левом берегу Нила, напротив, всегда оставались новыми здания­ми, которые хорошо могли послужить царям и их архитекторам как мощные орудия пропаганды. Храм, возведенный Хатшепсут для увековечения себя, обожествленной после смерти, получил название «величественнейшего из величественнейших» и был посвящен не только самой Хатшепсут, но и ее отцу Тутмосу I. Местоположение храма у подножия крутого горного склона Дейр-эль-Бахри близ построенных намного раньше заупокойного храма и гробницы Монтухотепа II само по себе служило политическим заявлением, подкрепленным внушительными размерами этого храма, вдвое с лишним большего, чем памятник предшественнику Хатшепсут. Погребальные строения Монтухотепа оказали явное влияние на планировку заупокойно­го храма царицы: такие же эффектные террасы и примыкающие к ним пандусы. Точно так же комплекс Хатшепсут изначально включал «храм в долине», соединенный с главным храмом мощеной дорогой, по сторонам которой стояли сфинксы. Это строение было обсажено деревьями, среди которых пролегли аллеи и пруды. Террасная планировка храма оставляла много места для резных рельефов, хотя — в отличие от других фараонов эпохи Нового царства, чьи монументы покрыты сценами сражений и походов в иные земли, — Хатшепсут предпочла поведать будущим поколениям о своих мирных деяниях.

Лучше всего сохранились рельефы, находящиеся на южной колоннаде средней террасы. На них запечатлена продолжавшаяся два года торговая экспедиция в африканскую страну Пунт (возможно, современное Сомали), отправленная туда за ладаном. История этого плавания рассказана в манере современного комикса. На северной стороне террасы находится очень плохо сохранившаяся серия рельефов, подтверждающих претензии Хатшепсут на пре­стол. На них изображено, как бог Амон зачал царицу, и как она родилась на свет. Хатшепсут успешно правила Египтом целых пятнадцать лет. Государство при ней наслаждалось миром и благополучием. Однако мы не знаем, чем окончилось царствование женщины-фараона. После утверждения Тутмоса III как полновластного правителя Хатшепсут просто перестают упоминать, вот поэтому переход власти к ее пасынку остается белым пятном египетской истории. Тутмос III велел стереть имя Хатшепсут со всех общественных зданий и надписей, но произошло это уже в последние годы его правления. Вероятно, такой поступок Тутмоса III объясняется не местью, а соображениями приличия — египетский менталитет не предусматривал женщины-фараона. Тело Хатшепсут также пока не найдено — пустыми оказались и ее первоначальная гробница, высеченная высоко в скалах на краю фиванского некрополя, к северо-востоку от Долины цариц, и погребальная камера, приготовленная ею для себя в гробнице Тутмоса I в Долине царей (KV-20). Возможно, что тело Хатшепсут лежит в ка­ком-нибудь другом захоронении, например в гробнице Тутмоса III.